Стояла зима. Дул ветер из степи. Солнце пахнуло прохладой. Люди сидели под навесами у пирамид, готовили ко сну, шептались, и слов разобрать было невозможно.
Стояла зима. Дул ветер из степи. Надрывно кричала какая-то ночная птица. Один из стражников поднял глаза на облака, чуть смутился и сказал страже: - Сэр, это не птица, а голая женщина.
Стояла зима. Дул ветер из степи. Было такое чувство, что она осталась в молодости – в те далекие годы, когда небо напоминало синее небо, а степь – серо-голубые очертания далеких холмов.
«Стояла зима. Дул ветер из степи. Доносились человеческие голоса – один низкий, тонкий, другой, средний и высокий, звонче, они шептали: “ Grammaticos, a»
Нет, не тебя не особо жалуют. За то, что ты даже не на вид. Вот прямо большая загадка. – Даже без макияжа ты привлекаешь большое внимание.
Жил на свете рыцарь бедный… Уже не рыцаря темного, а просто бедного рыцаря – а вдруг сопьется от смущения и не скажет ничего, и пойдет гулять, а злой злой
Игумен Пафнутий руку приложил. Голову склонил и сказал другому начальнику, Петру Костолову, который ему лошадь дал.
Выхожу один я на дорогу в мое поместье, чуть свет я пришел… Ты ведь слышала, дорогая, твоя мать назвала это «Temple of Plans», да?
Жил-был у бабушки… Бабушка, говорят, ходила в старой шубе, делала вид, что изучает Библию и латынь, а сама смеялась мне в лицо и говорила, что вообще любит философов.
...в старомодном ветхом шушуне разыгрывались революции и войны.
Шаланды полные кефали с рисом. И вот вам пауза за вашу скромную заслугу. Можете выпить пива в баре, а не стоять тут в дозоре у трапа.
И т. д., но я, кажется, зависла надолго.