
В первой беседе Борис Жутовский рассказывает о том, как его дядя нашел в разрушенном Берлине книгу заклинаний, а польская бабушка во время войны прятала в подвале индейца. Дед Жутовского стал для него главным учителем. Борис Иосифович вспоминает, как отчим называл его «Чуфирадло» и подобными словами выражался в быту. Художник рассказывает о своем любви к варенью, одержимости рисунком и самодостаточности материалов, устройстве книжной иллюстрации в СССР и о тех книгах, которые появились в стране после смерти Сталина.
Во второй беседе Борис Жутовский вспоминает о своей короткой карьере артиста в театре Вахтангова, о учителях в Суриковском институте, работе книжного графика и появлении новой волны неформального искусства в СССР. Художник вспоминает о том, что в институте приобрел вкус, но ничему не научился, рассказывает о студии Белютина, который возил художников на пароходе по Волге и учил рисовать гвоздем и воском. Жутовский рассказывает о скандально известной выставке в Манеже и о том, как с Хрущевым и его окружением пикировался Эрнст Неизвестный. Художник рассказывает о своем доме рядом с дачей Сталина и отмечает отсутствие интереса у мастеров начала XX века (Тышлера, Фалька) к поколению шестидесятников.
«Страх от советской власти был всепоглощающим… жили в страхе, в неумении, и в незнании», — вспоминает Борис Жутовский 1950-е годы в третьей беседе. Он едва не был выгнан из художественной школы из-за того, что принес в класс книгу «Модильяни». Жутовский называет «откровением» журналы, издававшиеся в ГДР и Польше, которые служили ценным источником информации о западных художниках, но получить к ним доступ было непросто.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky