Такие старинные дома стояли на нашей улице, такой густой тенью покрывали её каштаны и акации, такими пятнами ложился свет на стены домов, на выцветший зернистый тротуар с чёрными заплатами, на булыжную мостовую, что всё это казалось декорацией.
Казалось, что прохожие только играют роли прохожих, и когда они заходят в свои прохладные подъезды, удивительный спектакль не заканчивается.
Люди входят в комнаты, где столы, шкафы и диваны – не мебель, а волшебный реквизит. Люди шевелят губами, жестикулируют, пьют чай. И каждый их жест, каждый поворот головы наделён странным дополнительным смыслом. Вот хозяйка подходит к шкафу. Если она сейчас его откроет, за дверцей окажется… Да всё, что угодно, может оказаться. И надо без зазрения совести смотреть в чужое окно. Не отрываясь. Чтобы не пропустить. Потому, что такие окна – редкость. Не на каждой улице они есть.
Похожие улицы я видела в фильмах, снимавшихся в Тбилиси. И хотя я никогда не бывала в Тбилиси, я тоскую по нему и вспоминаю о жизни в старом тбилисском доме на тенистой улице с булыжной мостовой. Мостовая спускается к морю, которого нет ни в Тбилиси, ни в Харькове. Но оно должно, должно там быть.
